С таковым предложением выступают многие аналитики и политики, известно выступление на этот счет мэра Москвы Юрия Лужкова, не говоря уже о субъектах, подобных Боровому. Это не только преступно, но и невыполнимо. Обсуждать вредность и аморальность такой идеи перед памятью людей, погибших от рук террористов, я не буду. Но я покажу, что эта идея и технически невыполнима. Предлагаемая ниже антиутопия является очевидным свидетельством полного интеллектуального бессилия высокопоставленных московских сторонников чеченской независимости и раскрывает массу противоречий, разрешить которые они будут не в состоянии, если, не дай бог, в российском государстве возобладает их преступный путь.
Даже если мы примем решение об отделении Чечни от России, возникает вопрос, кого именно считать субъектами государства. История человечества знает много примеров распада государств. И каждый раз возникает два вопроса – размежевание гражданское и размежевание территориальное.
Прежде всего, должен решаться вопрос о гражданском размежевании – кто уходит и на каких условиях. Проблема эта уже решалась при распаде СССР и возникновения на ее территории целого ряда независимых суверенных государств.
Во главу угла могут быть поставлены здесь три принципа:
1) этнический признак.
2) территориальный признак.
3) прописка.
Примером разделения по этническому признаку могут служить Балтийские государства. Они приняли в качестве критерия правосубъектности этнический признак. А так как этот этнический признак был зафиксирован в паспорте гражданина СССР в виде пятой графы паспорта «национальность», то фактически правосубъектность в республиках Балтии установилась именно по графе «национальность». Этот же принцип сработал и при передаче Гонконга Китаю Великобританией. Этнические англичане, проживающие в Гонконге, сохранили свое британское гражданство, а британские граждане – этнические китайцы – лишались британского гражданства и автоматически меняли свое гражданство на гражданство КНР. Но что годится для англичан – не годится для России. Мы знаем как притесняют прибалтийские националисты русских в Прибалтике. Разрушение Российского государства – это очевидно тупиковый путь.
Несмотря на принятие решения об отмене паспортов, в которых должна быть ликвидирована графа национальности, пока что у всех россиян в паспорте старого образца такая графа есть. И у всех чеченцев в ней записано: «национальность – чеченец».
Для самой Чечни это может оказаться и приемлемым, ибо в настоящее время эта территория стала практически многонациональной. А тем чеченцам, которые не проживают на территории Чечни в настоящее время, вряд ли Чечня откажет в ичкерийском гражданстве. Чеченскую правосубъектность при этом автоматически получают российские граждане, являющиеся этническими чеченцами, то есть лица, в паспорта которых внесена соответствующая запись, даже если они проживают вне территории Чечни. Одновременно с этим происходит автоматическая потеря ими российского гражданства.
Что мы всех чеченцев должны депортировать с территории России? Что тем из них, которые обосновались на территории России вне своей родины, грозит новая депортация? Они окажутся на территории России как иностранные граждане.
Если Чечня официально примет этнический принцип своего гражданства, то остающиеся в незначительном количестве в ней нечеченцы, не желающие покидать место своего жительства, должны будут подать заявление о получении чеченского гражданства, и этот вопрос уже будет решаться на основе чеченского законодательства. А мы все прекрасно знаем, какой правопорядок сейчас господствует в Чечне. Представьте, что из этого выйдет, если террористы в Чечне либо уничтожают русских, либо берут их в заложники.
Конечно, если Чечня и откажет русским в таком гражданстве, они будут знать, что Россия их примет с автоматическим сохранением ими российского гражданства. Возникнет еще и проблема смешанных браков и детей от этих браков. Но процент нечистокровных браков среди чеченцев очень мал, и в каждом конкретном случае национальность может быть определена по самосознанию человека.
Территориальный признак и прописка могут быть рассмотрены в случае гражданского размежевания между Россией и Чечней как один вариант. В этом случае определение правосубъектности физических лиц по отношению к тем или иным государствам будет оформлено через прописку, которой обладал человек (пока еще не гражданин) на момент объявления государственной суверенности той или иной территории. На этой основе определили свою правосубъектность большинство новых государств, в том числе и Россия. Этот же признак был применен при разделе Чехословакии. Кто где живет, тот и становится гражданином государства, в состав которого вошла территория проживания. Ясно, что возможно и изменение этой правосубъектности, но уже за счет собственных действий человека, например, путем переезда. Но автоматически действующим был именно территориальный механизм определения правосубъектности. А в Чечне возможно ли подобное, если там попросту вынуждают русских переселяться из республики под угрозой уничтожения?
Можно спорить, какой принцип более отвечает современному духу прав и свобод человека. Но толку от этого не будет, если мы имеем дело с бандитами и террористами. Хотя важно иметь взаимную согласованность этих принципов между вступающими в отношения по этому вопросу государствами, если речь идет, например, о республиках бывшего СССР. Такая согласованность была между большинством республик СССР, Чехией и Словакией, Китаем и Великобританией, хотя в этих случаях использовались различные критерии правосубъектности. А следовательно, не возникло больших потрясений при таком переопределении государственно-правового статуса территорий.
Проблемы возникают, когда государства не могут договориться, что принимается за принцип разделения. Ярким примером этого может служить ситуация в Балтийских республиках. Россия признала критерием российской правосубъектности прописку, а с точки зрения Эстонского государства русский, проживающий в Эстонии, не является субъектом права этой республики, так как является не эстонцем. Это привело к драме русскоязычного населения в странах Балтии. Тысячи людей в Эстонии и Латвии оказались, фактически, вообще выброшены из отношений государственной правосубъектности, которое в современном мире имеет основополагающее значение.
Таким образом, очевидно, что отделение Чечни утопично, нереализуемо, так сказать, невозможно с организационно-юридической точки зрения. Прежде чем объявлять указом или даже законом о предоставлении независимости Чечни, встают вопросы: А кто же будет гражданином (субъектом права) нового государства? Кто сохранит свое гражданство? Кто его сменит?
Не урегулировав эти вопросы, мы даже в случае объявления границы получаем клубок проблем, по сравнению с которым проблемы русскоязычного населения Прибалтики покажутся цветочками. Влиять своими законами на территорию Чечни мы уже не сможем, а неурегулированные вопросы чеченцы вновь будут решать террором и похищением людей. Поэтому прежде чем предлагать подобные решения, надо совершенно четко представлять, каким образом можно найти решение. Вариант прописки, как основы для гипотетического отделения Чечни не сможет работать, не может быть принят. Причина этого – события последних лет, произошедшие на территории Чечни.
Развернутые во времена Дудаева гонения и насилия заставили большинство жителей нечеченской национальности покинуть свои дома. Их дома, их земли заняли чеченцы. Если объявить гражданство по старой прописке, то правительство Ичкерии сталкивается с проблемой предъявления имущественных требований
